В этом году исполняется 170 лет потребительской кооперации. Как правило, потребкооперация ассоциируется со скучными райпо и заготконторами. На самом деле история кооперативного движения насыщена драматичными поворотами, иной раз почище чем в голливудских детективах. А в списке известных кооператоров значатся декабристы Пущин и Одоевский, маршал Семен Буденный, революционер Леонид Красин, полярник Отто Шмидт.

ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН

Датой рождения мировой потребкооперации считается 1844 год, когда ткачи из английского города Рочдейл скинулись по одному фунту и организовали предприятие на принципах добровольности участия, равноправия, демократического управления "один пайщик — один голос", единой цены товаров для всех. Но задолго до того, как эти принципы были сформулированы в уставе кооператива в Рочдейле (в честь него, кстати, названа улица Рочдельская в Москве, где находится, в частности, Трехгорная мануфактура), в Европе уже действовали объединения мелких ремесленников, торговцев и потребителей, пытавшихся противостоять давлению крупного промышленного капитала.

Развитие кооперации в Европе опиралось на теоретическую базу, где важную роль играли труды социалистов-утопистов (Роберт Оуэн, Шарль Фурье, Фердинанд Лассаль и другие). Они видели в кооперации прообраз справедливого общества и честных производственных отношений.

В России идеи потребкооперации также вынашивались в умах прогрессивных мыслителей. А где в России можно отыскать прогрессивных мыслителей? Понятное дело, на зоне. В 1827 году декабристы--сидельцы Читинского острога организовали на Петровском заводе первый в империи потребительский кооператив под названием "Большая артель". А в 1831-м был принят ее устав из 106 параграфов: добровольность, равноправие, демократизм, обязательность паевого взноса, тайное голосование, отчетность правления и ревизионной комиссии перед пайщиками и т. д. Устав разработали Иван Пущин, Александр Одоевский, Евгений Оболенский, Дмитрий Завалишин, Александр Поджио, Михаил Митьков, Петр Муханов. То, чего декабристам не удалось добиться на Сенатской площади, они воплотили на каторге.

Первоначальной целью артели была закупка оптом товаров, которые были в дефиците в суровой Сибири. Но вскоре декабристы занялись еще и общепитом, производством сельхозпродукции и ее сбытом, ссудокредитными операциями. Работали мастерские (пошив одежды и обуви), баня, прачечная, парикмахерская, аптека.

Кооператив просуществовал до 1839 года, когда сидельцы отмотали срок. Но еще более 50 лет многие из них оставались пайщиками "Малой артели" — ссудосберегательного кооператива, помогавшего декабристам, которые оставались в Сибири в качестве ссыльных. Кроме того, "Малая артель" обслуживала местных ремесленников и рабочих — выдавала льготные ссуды под вполне современные 24% годовых (в те времена ростовщики ссужали под 120%). Выходит, что российская потребкооперация старше мировой на 13 лет — и это в отсталой крепостнической стране.

Стоит сказать, что такие слова, как "порука", "складчина", "артель", пришли из древности. Историк Олег Елютин в статье "Опыт кооперации в России" утверждает, что принципы кооперации были известны еще во времена первых московских князей. Сохранились записи XIII-XIV веков, в которых участники охотничьих и рыболовецких артелей в Центральной России и на Русском Севере поручались друг за друга и договаривались о "складе", то есть о ведении совместной хозяйственной деятельности. В дальнейшем возникали артели плотников, каменщиков, кузнецов, ямщиков, ярыжных (бурлаков), бортников, кортомщиков (арендаторов леса и поля). Складная запись 1635 года сообщает о купеческой кооперации, предназначенной для совместной торговли в городах Сибири. Запись от 1654 года повествует о трех товарищах, взявших на откуп сбор таможенных пошлин в Арзамасе и окрестных селах.

В XVIII веке, когда Россия начала строить порты на Балтийском и Черном морях, появилось множество артелей судовых рабочих, бурлаков, грузчиков, браковщиков, шнуров — подрядчиков по доставке грузчиков на корабли. При Петербургской таможне возникла "дрягильская" артель (от нем. trager — носильщик), взявшая на себя досмотр товаров и сбор таможенных пошлин, а также складские услуги. А купорная артель из Архангельска занималась откупориванием и закупориванием товаров в твердой таре (бочках, ящиках, кипах). В те же годы появились артели ломщиков соли. А на мануфактуры хлынули вольные артели горнозаводских рабочих. К середине XIX века только в артелях Санкт-Петербурга работало около 4 тыс. человек, производивших товаров и услуг на сумму более 1 млн руб. в год.

Причина объединения крестьян и ремесленников в артели во все времена была одна — единоличный мастер или крестьянин не мог полноценно вести хозяйственную деятельность из-за малых объемов производства.

Масляная лихорадка

Швейцарским сыроделам было немного странно, хотя и приятно, встретить отставного русского морского офицера Николая, прибывшего в 1865 году с женой Татьяной осваивать искусство сыроварения. В деревушке Коппе под Женевой он изучал производство тощих сыров, под Фрейбургом — жирных. За четыре года до того участник Крымской войны Николай Верещагин вышел в отставку и поступил в Санкт-Петербургский университет. Причин отставки было две. Первая, как он объяснял в письме министру земледелия Алексею Ермолову, морская служба вызывала у него тошноту,— за годы службы он так и не привык к качке. Вторая — у Верещагина с детства был интерес к скотоводству.

Вернувшись в родное поместье в Череповецком уезде (ныне район в Вологодской области), Николай Верещагин обнаружил, что в округе работают высокоприбыльные сыроварни. Первую здесь открыл швейцарец Лейцингер в 1830 году. Он держал 300 молочных коров и варил до 1000 пудов сыра. Пуд сыра стоил 5 руб., корова — от 9 до 12 руб. Такие доходы позволили Лейцингеру открыть через три года еще одну сыроварню — в селе Павловском.

Вообще, первое в России сыродельное производство было создано только в 1795 году в Тверской губернии в имении князя Мещерского. Довольно долго сыроварни работали лишь в редких поместьях и управлялись исключительно иностранцами, которые не спешили делиться секретами ремесла. По одной из версий, Николай Верещагин заплатил 800 руб. (очень крупная сумма по тем временам), чтобы обучиться сыроварению у местного мастера, но понял, что потратил деньги впустую. Альтернативную идею подсказал его брат, известный художник-баталист Василий Верещагин: надо ехать на родину сыра, в Швейцарию. Там Николай увидел артельную сыроварню: крестьяне сдавали молоко и делили между собой доходы от продажи сыра.

Подобное хозяйство он открыл на родине, в селе Городня Тверского уезда. Только что отменили крепостное право, и Верещагин хотел дать свободным крестьянам прибыльное дело. Благо два местных помещика пожертвовали капиталы в Вольное экономическое общество, предоставившее ему ссуду. Помогла средствами и земская управа, пытавшаяся привлечь крестьян к перспективному труду. Через год Николай Верещагин открыл артельную сыроварню в селе Отроковичи, затем в Вигодощах. А к 1870 году в Тверской губернии было 11 сыроварен.

В 1868 году инспектировать его сыроварни прибыл химик Дмитрий Менделеев. Через год приехал снова. В 1869-м Менделеев должен был делать доклад в Русском химическом обществе об открытом им Периодическом законе, но ученый поручил доклад профессору Николаю Меншуткину, а сам отправился к Верещагину изучать производство нового для России массового продукта (сыр тогда покупали только состоятельные люди).

В 1869 году Николай Верещагин был награжден за достижения в развитии сыроварения орденом Святой Анны 3-й степени. А в 1871-м он основал в селе Едимонове Тверской губернии первую в России школу молочного хозяйства. Несколько лет хлопотал о выделении правительственных субсидий, а пока ждал решения, содержал школу на свои средства и даже вынужден был заложить родовое имение. Здесь из бывших крепостных готовили мастеров по сыроварению, маслоделию, колбасному производству.

В глазах интеллигенции школа была примером трудового братства и скорого светлого будущего. Ее облюбовали "народники" и революционеры. Так, известная революционерка Александра Ободовская одно время заведовала тут учебной частью. А осенью 1878 года помощницей учительницы в школу устроилась одна из руководителей "народников" Софья Перовская.

Артели Верещагина показали высокую рентабельность. Пуд переработанного молока приносил 51 коп. прибыли с продажи сливочного масла. А, когда перешли с жирных сыров на тощие (для ускорения производства), прибыль с пуда молока удалось довести до одного рубля.

Все это происходило на фоне бума потребкооперации, который охватил империю. В 1865 году в селе Рождественском Костромской губернии либеральные помещики Владимир и Святослав Лугинины основали первый ссудосберегательный (кредитный) кооператив. К январю 1871-го в России уже было 73 кооператива — сельских, ремесленных, промысловых и кредитных.

В стране складывался общенациональный рынок, стремительно развивались пути сообщения, рельсовые и водные, с 1864 по 1880 год российский экспорт, в первую очередь сельскохозяйственный, ежегодно рос на 24%. Оживление в экономике стимулировало создание потребительских обществ. В потребкооперацию с головой окунулись князь Александр Васильчиков, академик Николай Бекетов, профессор Николай Зибер. Видным деятелем кооперации стал полковник Иван Жеребятьев, представлявший Россию на учредительном конгрессе Международного кооперативного альянса в Лондоне.

Самой популярной кооперативной отраслью стало производство сливочного масла. В 1894 году на всю Сибирь было две маслодельни, а к 1900-му — аж 1105. В глухих деревнях стали появляться импортные сепараторы фирмы "Альфа-Лаваль", герметичные молочные фляги, лабораторное оборудование.

А что же наш герой сыроварения? Николай Верещагин в 1880 году на Лондонской выставке получил золотую и три серебряные медали. Кроме того, он изобрел совершенно новый способ производства масла из кипяченых сливок с необычным ореховым привкусом. Едва его масло появилось на рынке Петербурга под брендом "Парижское", им заинтересовались шведы, которые, изучив нюансы технологии, стали производить его у себя под брендом "Петербургское". До Верещагина Россия почти не поставляла сливочное масло за рубеж. Но уже в 1897 году экспорт масла составил более 500 тыс. пудов на сумму 5,5 млн руб., в 1905-м — 2,5 млн пудов на 30 млн, а в 1906-м — 3 млн пудов на 44 млн руб. Продажа масла на рынках Европы приносила казне в 1900-е годы столько же прибыли, сколько все золотые прииски.

Николай Верещагин указывал в письме министру земледелия Алексею Ермолову: "...мне удалось создать промышленность, которая за все 30 лет произвела совершенно новых продуктов на сумму примерно до 200.000.000 рублей".

Удивительно — человек, который создал целую отрасль, кормившую всю страну и озолотившую тысячи новоявленных кооператоров, сам так и не разбогател. До конца жизни он пребывал на скромной зарплате директора сельской школы молочного хозяйства. Сейчас сказали бы: лузер. В те времена говорили: подвижник.

Скончался Николай Верещагин в марте 1907 года в своем имении Пертовка, не оставив семье, как написал в некрологе профессор Калантар, "ни родного угла, ни средств к жизни". Сейчас его могила в селе Любец Череповецкого района, как и имение, покоится на дне Рыбинского водохранилища.

А масло Верещагина известно каждому в России и сегодня: в 1939 году вышел приказ Народного комиссариата мясной и молочной промышленности СССР "О переименовании названия "Парижского" масла в "Вологодское"".

Коллективная безответственность

У кооперативного движения быстро обнаружились болезни роста. В 60-70-х годах XIX века свои кооперативы появились уже и у чиновников, офицеров, учителей, священнослужителей, артистов, журналистов, студентов. Первый спад кооперативного движения произошел в 80-е. До 1890 года в России было зарегистрировано 234 потребительских общества, но реально действовало на треть меньше. Многие энтузиасты движения из числа интеллигенции, дворян и земцев разочаровались в кооперации и покинули ее.

Причина была в низкой экономической культуре населения. Масса крестьян--пайщиков ссудосберегательных товариществ оказались некредитоспособными. Мошенничества, растраты, подлоги, подтасовки решений собраний стали рядовыми явлениями. Председатель Московского союза потребительских обществ (МСПО) Николай Гибнер, полковник, участник русско-турецкой войны, военный следователь, так описал типичное состояние российского кооператива: "Полное равнодушие к кооперативным принципам, абсентизм на собраниях... и слишком развитый интерес у большинства пайщиков к дивидендам".

Как отмечается в книге "Вместе ради будущего", подготовленной Центросоюзом РФ к 170-летию потребкооперации в России, в конце XIX века остро не хватало квалифицированных коммерсантов-менеджеров. Многие пайщики использовали кооператив как дойную корову, обманом вытягивая средства в ущерб своим коллегам. "Нетерпение, ориентация на мгновенный результат, сиюминутную выгоду отличало не только членов фабрично-заводских и сельских потребительских обществ, но и относительно обеспеченные слои общегражданских и чиновничьих кооперативов",— указывают авторы книги.

Именно приказчики-управленцы (а не члены правления обществ) определяли ассортимент товаров, условия закупок, устанавливали цены, подбирали персонал, вели переговоры с поставщиками. Приказчик Заремба вспоминал: "Как приказчик, коснусь вопроса о бонусах, премиях и чаевых, получаемых приказчиками всех рангов во многих и многих обществах потребителей. Взяточничество, как следует попросту называть все эти бонусы и премии, свило себе в нашей среде прочное гнездо... Получая взятки от известной фирмы, мы стараемся привезти и продавать товар именно этих фирм, не считаясь с тем, выгоден ли товар для общества, не залеживается ли он..." Тот же Заремба признает, что именно приказчики были главными противниками вступления своих обществ в МСПО — в союзе не давали взяток, и приказчикам это было невыгодно.

С другой стороны, члены правления, особенно фабрично-заводских обществ, пренебрежительно относились к наемным работникам. Их рабочий день длился 12-14 часов, а то и больше, но заводские рабочие--члены кооперативов отвергали просьбы облегчить их труд. Из-за этого возникали конфликты. В 1908 году (после подавленной революции 1905 года, когда рабочие вроде бы осознали, что такое солидарность) забастовали булочники кооператива при заводе "Гужон". Правление кооператива (такие же рабочие) уволило всех забастовщиков. В том же году возник конфликт между правлением петербургского "Трудового союза" и пекарями. Как писал журнал "Труженик", из-за того что их классовые братья--члены кооператива не выполнили условия трудового найма, "пекаря сочли возможным запекать в хлебе щепки и прочую дрянь вплоть до мертвых крыс".

Лидеры потребкооперации пытались привить культуру хозяйствования и финансовую дисциплину путем создания единой организации с общими стандартами. Первая попытка состоялась в Харькове в 1869 году, но ее пресекло царское правительство, подозрительно относившееся к саморегулирующимся организациям. В 1897-м в Риге прошел первый съезд потребительских обществ прибалтийских губерний. В том же году в Москве общество "Взаимная польза" инициировало создание Всероссийского союза. На Нижегородской ярмарке 60 представителей 32 кооперативов обсудили Положение о союзах и Нормальный устав потребительских обществ и направили эти документы в Комитет министров. Нормальный устав утвердили, а положение негласно отклонили и затеряли в канцеляриях МВД. Но кооператоры перехитрили царя: в 1898 году был создан упомянутый МСПО, в который негласно вошло множество кооперативов и потребсоюзов со всей империи (в 1917 году большевики переименовали МСПО в Центросоюз). Царское правительство не зря сопротивлялось объединению кооператоров — уже в 1905-1906 годах МСПО стал адресовать политические и экономические требования и инициативы губернаторам, Госдуме, Минфину. В 1906 году свой пост покинул председатель союза Николай Гибнер, которого военное ведомство отправило на работу в Сибирь — в своего рода ссылку за участие в демократическом движении.

Дальше кооперативное движение России только деградировало. В Первую мировую войну потребительские общества фактически превратились в распределительные пункты. В 1915 году царское правительство закрыло МСПО из опасения, что кооперативное движение перерастет в форму самоорганизации народа. В 1917 году большевики подмяли под себя кооперативное движение. Сначала МСПО располагался в районе Переведеновка, затем в 1916 году купил шестиэтажный дом у издателя Сытина на Маросейке, а в 1918 году Центросоюз получил от большевиков шестиэтажный дом Титова на Старой площади, 4. Но вскоре этот дом отошел ЦК РКП (б), а Центросоюз переехал в дом N15 в Большом Черкасском переулке, где и располагался до 1991 года. С 1918 года дом Титова был штаб-квартирой ЦК КПСС, ныне там находится администрация президента РФ. 14 декабря 1917 года декретом о национализации был упразднен кооперативный финансовый центр — Московский народный банк. Притом что с учетом семей услугами потребительских обществ пользовалось 92 млн человек, или 65% населения страны.

11 декабря 1918 года Центросоюз получил ультиматум с требованием, чтобы правление на две трети состояло из коммунистов. Центросоюз решительно осудил эту идею как покушение на кооперативную демократию. 3 апреля 1919 года Совнарком ввел в правление Центросоюза семь новых членов — среди них были Виктор Ногин, Отто Шмидт, Леонид Красин. А через год троих законно избранных членов правления Центросоюза арестовали и осудили, остальных изгнали. Ленин по-своему видел потребкооперацию — как трудовые коммуны, где крестьяне выращивают хлеб и отправляют его в город для рабочих, которые производят для них сеялки и веялки.

Долг грабежом красен

Лидеры потребкооперации верили, что военный коммунизм — временное явления. И наступил момент, когда Центросоюз очень пригодился большевикам.

Политика военного коммунизма ввергла страну в крайнюю нищету. Ситуацию усугубило заключение Брест-Литовского мирного договора с немцами, после чего бывшие союзники по Антанте ввели экономическую блокаду России. Хлеб выдавали по карточкам: норма для рабочих составляла 400 г в день, для служащих — 200 г, для "нетрудовых элементов" (дети и старики) — "осьмушка", 125 г. В декабре 1918 года ВСНХ пришлось заключить соглашение с Центросоюзом о закупке продовольствия за границей. Дело в том, что страны Антанты, где первую скрипку играла Англия, не признавали большевиков и отказывались иметь с ними дело. Другое дело Центросоюз, считавшийся независимой организацией, да еще и участником международного кооперативного движения.

В январе 1919 года делегация Центросоюза во главе с председателем правления Александром Беркенгеймом выехала в США для налаживания торговли и получения кредитов. Эта делегация так и не вернулась в Россию — людям стало известно о начале репрессий. Однако именно ей удалось прорвать экономическую блокаду.

Беркенгейм сотоварищи начали с того, что по дороге открыли контору Центросоюза в Стокгольме, а по прибытии — контору в США. Кроме того они провели переговоры с премьером Англии Дэвидом Ллойдом Джорджем и президентом Франции Жоржем Клемансо о восстановлении торговли с Центросоюзом. Те согласились. Но Ленин настаивал на том, чтобы связать торговое соглашение с политическим признанием Совнаркома. Антанта пошла в отказ, и переговоры затянулись на год и два месяца. Тогда в Лондон отправилась вторая делегация Центросоюза во главе с Максимом Литвиновым. В апреле 1919-го группа функционеров в составе Леонида Красина, Виктора Ногина, Соломона Розовского, Льва Хинчука остановилась в Копенгагене и договорилась о торговле с рядом итальянских кооперативов и датских фирм, а также со шведским концерном Nydqvist & Holm AB (контракт на 100 млн шведских крон о поставке локомотивов и товаров народного потребления). Реализация всех этих соглашений зависела, однако, от Англии.

Лондон встретил "кооператоров в штатском" неласково — там знали, что все члены делегации, кроме Хинчука, работали в Совнаркоме. Англичане хотели говорить с Беркенгеймом и не хотели иметь дело с Красиным (вскоре сменившим Литвинова). Переговорщики застряли в Лондоне в полной изоляции. Красин открыл в Лондоне представительство Центросоюза — АРКОС (All Russian Cooperative Society). И отправил в Центросоюз инструкцию: прорываться в Европу с помощью контрабандистов.

Леонид Красин был уникальный персонаж. Родом из Кургана, он был блестящий инженер и управленец и при этом одевался и держался с европейским лоском. "Красин создает впечатление человека с железной волей. Он выдержан, искренен, полон достоинства, горделив, уверен в себе и не тщеславен. Имеет научный подход к событиям и людям",— написала в своем дневнике Клэр Шеридан, журналистка, писательница, скульптор и двоюродная сестра Уинстона Черчилля.

В 1904 году Красин (он же Никитич, он же Лошадь, он же Юхансон, он же Винтер) руководил модернизацией электростанций в Орехово-Зуеве на фабрике Саввы Морозова. И заодно взимал с него по 2 тыс. руб. в месяц на нужды партии. 13 (26) мая 1905 года Савва Морозов был застрелен в гостиничном номере в Каннах. По одной из версий, убийцей был Красин. В дальнейшем он успешно трудился на инженерной ниве, одновременно ведя нелегальную деятельность: был членом ЦК партии большевиков, организовывал экспроприации в интересах революции (самый известный налет — тифлисская экспроприация, когда налетчики во главе с Камо похитили 250 тыс. руб.), участвовал в подготовке Свеаборгского восстания. При этом конфликтовал с Лениным и не пользовался особым доверием у товарищей по партии по причине "буржуазных манер". В 1908 году отошел от политики, уехал в Италию, затем поступил в фирму Siemens-Schuckert, вырос до замдиректора берлинского филиала, в 1913 году стал генеральным представителем фирмы в России, а после начала Первой мировой продолжал управлять национализированными предприятиями "Сименс".

И вот теперь, в 1920 году, Леонид Красин из Лондона нелегальными способами пытался наладить торговлю Советов с Европой. Центросоюз последовал его распоряжению: в декабре 1920 года член правления Щепетов тайно прибыл в порт Батуми — тот не был полностью блокирован английским флотом. Там он зафрахтовал итальянское судно "Анкона", владельцы которого братья Саккони тайком приторговывали с Закавказьем. 23 декабря 1920 года "Анкона" ночью прокралась через минное поле мимо английских сторожевых кораблей в Новороссийск. Там взяла на борт каракуль, ковры, зерно кукурузы, цемент, табак, канаты и трех советских граждан — зампреда Центросоюза Киссина, в совершенстве владевшего английским, Щепетова и его жену-секретаря. Состав миссии был согласован с Лениным, Чичериным и Красиным.

Судно продало в Константинополе цемент, еще часть груза оставило в Неаполе и 1 марта 1921 года объявилось в устье Темзы. Был невиданный скандал, в британской прессе — заголовки "Прорыв блокады", "Красные на Темзе", "Большевики у ворот Британии". Судно обыскала полиция, членам миссии запретили появляться даже на палубе парохода. Но Красин поднял британскую общественность в защиту "прав русских кооператоров", и через три дня волнений правительство разрешило "Анконе" подойти к причалу и продать груз. А 16 марта 1921 года было заключено первое торговое соглашение между РСФСР и Великобританией. Блокада была прорвана.

Большевики по-своему отблагодарили кооператоров. Уже на следующий день, 17 марта, Ленин подписал постановление Совнаркома о государственной монополии на внешнюю торговлю. Имена участников миссии вычеркнуты из советской истории. Многие из них — Киссин, Хинчук, Лежаева, Розовский и другие — расстреляны в сталинских лагерях. Леониду Красину страна обязана еще одной эпохальной инициативой — это он предложил мумифицировать Ленина и возвести его Мавзолей на Красной площади. Но через два года Красин сам скончался в Лондоне в должности полпреда в возрасте 56 лет. Там же его кремировали, урна с прахом покоится в Кремлевской стене.

Несгибаемая потребкооперация

Вся дальнейшая история советской потребкооперации - последовательное удушение. Да, был короткий всплеск активности во времена НЭПа, когда Центросоюз экспортировал товары в 17 стран (42,3% поставлялось в Англию), причем экспорт превышал импорт. К концу нэпа, в 1930-1931 годах, доля потребкооперации в товарообороте страны составила почти 70%. Но после нэпа ее торговые каналы превратилась в распределительные пункты. Одно время военную секцию Центросоюза возглавлял маршал Семен Буденный. Потребкооперация сыграла важную роль в годы Великой Отечественной войны — например, налаживала на местах сбор и производство продовольствия и ширпотреба.

В 1960 году была ликвидирована промысловая кооперация, ее предприятия были переданы государству. Это свыше 114 тыс. мастерских и предприятий, где работало 1,8 млн человек. Они производили 5,9% валовой продукции промышленности — до 40% всей мебели, до 70% металлической посуды, более трети верхнего трикотажа, почти все детские игрушки. В систему промысловой кооперации входило 100 конструкторских бюро, 22 лаборатории и два научно-исследовательских института.

В итоге сохранились только потребкооперация и народные промыслы, а к началу 1990-х — только потребкооперация.

А в мире кооперация продолжает развиваться, приобретая порой диковинные формы. Появились кооперативы футбольных фанатов, владеющих акциями футбольных клубов, которые торгуются на биржах (таких клубов более 40); кооперативы, ведущие свою деятельность исключительно в интернете, например кооперативы переводчиков. Наконец, есть кооперативы по уходу за детьми, для помощи инвалидам, престарелым, малоимущим, бездомным, наркоманам, к примеру в Италии действует более 2 тыс. профильных кооперативов, которые берут на себя 13% расходов страны на социальный сектор и дают 6 тыс. рабочих мест. Огромны объемы кооперации в Китае.

В России реформы 90-х подкосили потребительскую кооперацию. В 1990 году на ее долю приходилось 25% розничного товарооборота, до 50% заготовок картофеля, треть закупок овощей и выпечки хлеба. Спад производства в системе к концу 90-х достиг 90%. Но после дефолта начался подъем, в 2000 году товарооборот сельхозкооперации увеличился на 6,7% и продолжает стабильно расти, опережая средние темпы роста экономики.

По словам председателя Совета Центросоюза Евгения Кузнецова, в советское время через его организацию проходило 25% всей розницы страны, а также 80% товарооборота на селе. Сегодня, Центросоюз обслуживает 54 тыс. населенных пунктов с численностью населения менее 100 человек.

Проблем, однако, масса. Магазины системы, расположенные в труднодоступных и отдаленных местах, как правило, планово-убыточны при всей их социальной значимости. Очевидно, что надо искать новые схемы работы — с большей рентабельностью и с учетом современных реалий. Или взять заготовки — тут тоже не все в порядке. «Мы готовы брать мелкие объемы,— говорит Евгений Кузнецов.— Но, иногда чтобы собрать тонну молока, надо объехать 15 населенных пунктов, в результате существенно увеличиваются издержки. Причем при СССР можно было прогарантировать цену и сбыт. Сейчас проблема со сбытом. Есть регионы, где в сезон школьник может заработать 1–2 тыс. рублей в день на сборе дикоросов. Мы готовы инвестировать в переработку, но нам нужны объемы не 100 кг, условно, клюквы, а 10 тонн хотя бы. Населению нужно более активно заниматься сбором дикоросов в хороших объемах».

Источник: Коммерсант